Мы не будем увенчаны.
И в кибитках, снегами,
Настоящие женщины
Не поедут за нами.
Заранее благодарю всех тех, кто поможет восстановить утраченные в результате многочисленных перекодировок строки и пришлет мне другие старые добрые стихотворения.
Поженян Григорий
Пока сирень в глазах не отцвела
Г. Гельштейну
Спешите делать добрые дела,
пока еще не склевана рябина,
пока еще не ломана калина,
пока береста совести бела.
Спешите делать добрые дела.
В колесах дружбы так привычны палки,
в больницах так медлительны каталки
А щель просвета так порой мала.
А ложь святая столько гнезд свила,
Анчаря гримеруя под оливы.
У моря все отливы и отливы,
У моря все отливы и отливы,
Хоть бей в синопские колокола.
Пока сирень в глазах не отцвела,
И женщины не трубят в путь обратный,
Да будут плечи у мужчин квадратны!..
Спешите делать добрые дела.
* * *
Все до боли знакомо:
стрелы мачт, скрип задумчивых талей,
грозный окрик старпома,
грузный стук деревянных сандалий,
жесткость флотских подушек
и щитов броневая подкова,
дула дремлющих пушек,
словно губы, замкнувшие слово...
Здесь не в моде калоши,
здесь, как флаги, расправлены плечи,
здесь не стонут от ноши
и не любят туманные речи.
Дайте право на выход -
турбины теплы и готовы.
Без упреков и выгод
эти люди обрубят швартовы.
И, не терпящий фальши,
перед тем как уйти из залива,
вскинет флаги сигнальщик,
написав: "Оставаться счастливо".
С ними ростом я выше,
влюбленней в зарю и храбрее.
К черту стены и крыши,
пусть наколется небо на реи,
пусть кричат альбатросы,
пусть парой летают орланы!
Тот покоя не просит,
кто на длинной волне океана.
Пусть гремит непокорно
флотский колокол громкого боя!..
Как для храбрых просторно
океанское поле рябое
Юность моя
Комсомольская юность моя, мы с тобою
наши версты считали от боя до боя;
наши губы немели,
наши мачты горели,
нас хирурги спасали, а мы не старели.
Что я помню?
Дороги,
дороги,
дороги,
столбовые дымящиеся перекрестки,
часовых у колодца, ночные тревоги,
клещи стрел на подклеенной мылом двухверстке,
ночи, длинные, синие, ночи без края,
тяжесть мокрых сапог,
вечный холод зюйдвестки
и смешную мечту об окне с занавеской,
о которой мой друг загрустил, умирая.
Что я помню?
В семнадцать -
прощание с домом,
в девятнадцать - две тонких нашивки курсанта,
а потом трехчасовая вспышка десанта, -
и сестра в изголовье с бутылочкой брома.
А потом - немота, неподвижность суставов,
первый шаг, первый крик затянувшийся: "Мама!"
И опять уходящие к югу упрямо
бесконечные ленты летящих составов,
и опять тишина затаенных причалов.
Но опять, по старинной солдатской привычке,
хватишь стопку, ругнешь отсыревшую спичку,
обернешься - и все начинаешь сначала.
Все сначала, как будто бы вечер вчерашний
две судьбы разграничил луною горбатой:
жизнь без риска -
за дальней чертой медсанбата,
жизнь взахлеб -
там, где бой,
там, где риск, там, где страшно.
Комсомольская юность моя,
все, что было,
не прошло,
не состарилось,
не остыло.
Нас бинтом пеленали,
нас пулей учили,
нас почти разлучали,
но не разлучили.
Леонид Филатов
Лисистрата. Отрывок
Предводитель
Пока вы тут беспечно верещали:
Мужчина, он такой, мол, и сякой!
Бесстыдницы, мы вас же защищали,
Оберегая глупый ваш покой.
Лизистрата
Постой!.. Ты что-то путаешь в запале!
Известно ведь любому пацану:
На вас не нападали. Вы - напали.
Вы первыми затеяли войну!
Вы гражданам защиту обещали,
А получился форменный скандал!..
Кого и от кого вы защищали,
Когда на вас никто не нападал?
Ах, сколько на земле людишек подлых!
Такие уж настали времена!..
Вы подлость преподносите, как подвиг,
И просите за это ордена!
Предводитель (надменно)
Позвольте вам заметить с укоризной -
И поскорей возьмите это в толк! -
Мы выполняем долг перед Отчизной,
Священный перед Родиною долг!
Лизистрата (раздумчиво)
Пред Родиной, конечно, неудобно...
Долги, конечно, надо отдавать...
Но почему она - в уплату долга -
С вас требует кого-то убивать?
И коль у вас пред ней долги такие,
Что даже жизнь - в уплату их - пустяк,
То хочется спросить вас, дорогие,
Зачем же вы одалживались так?
Коль Родина удар наносит сзади,
Да так, что аж в глазах потом круги,
То лучше, дорогие, не влезайте
Вы к этой страшной Родине в долги!
Песенка о дуэли
Не важно то, что вас нечаянно задели,
Не важно то, что вы совсем не из задир,
А важно то,что в мире есть еще дуэли,
На коих держится непрочный этот мир.
Не важно то, что вы в итоге не убиты,
Не важно то, что ваша злось пропала зря,
А важно то, что в мире есть еще обиды,
Прощать которые обидчику нельзя.
Не важно то, что вас мутит от глупой позы,
Не важно то, что вы стреляться не мастак,
А важно то, что в мире есть еще вопросы,
Решать которые возможно только так.
Не важно то, что для дуэли нет причины,
Не важно то, что ссора вышла из за дам,
А важно то, что в мире есть еще мужчины,
Которым совестно таскаться по судам.
Быков Дмитрий
Курсистка
(из цикла "Фантазии на темы русской классики")
Анне Пустынцевой
Анна, курсистка, бестужевка, милый дружок,
Что вы киваете так отрешенно и гордо?
Видимо, вечером снова в марксистский кружок
В платьице жертвенно-строгом под самое горло.
Аннушка, вы не поверите, как я устал:
Снова тащиться за вами, любимая, следом,
Снова при тусклой коптилке читать "Капитал",
Будто не зная других развлечений по средам!
Дети дьячков, не стиравшие воротничков,
С тощими шеями, с гордостью чисто кретинской,
Снова посмотрят презрительно из-под очков
На дворянина, пришедшего вместе с курсисткой.
Кто это злое безумие вам диктовал?
Аннушка, что вам тут делать, зачем среди них вы?
Прежде заладят: промышленность, рынок, товар...
После подпольно сипят про враждебные вихри...
Вследствие этого пенья сулят благодать...
Все же их головы заняты мыслью иною:
Ясно, что каждый бы вами хотел обладать,
Как в "Капитале" товар обладает ценою.
Сдавленным шепотом конспиративно орет
Главный поклонник Успенских, знаток Короленок:
"Бедный народ!" - будто где-нибудь видел народ!
После он всех призывает в какой-то застенок.
Свет керосинки едва озаряет бедлам.
Некий тщедушный оратор воинственней Марса:
Аннушка! Всю свою страсть безответную к вам
В поисках выхода он переносит на Маркса!
Сущий паноптикум, право. Гляди, да дивись.
Впрочем, любимая, это ведь так по-российски -
То, что марксисты у нас обучают девиц,
Или, верней, что в политику лезут курсистки!
Душно мне в Питере, Аннушка. Давит гранит,
Геометрический город для горе-героев.
Ночью, бывало, коляска внизу прогремит,
И без того переменчивый сон мой расстроив,-
Думаешь, думаешь: что вы затеяли тут!
Это нелепо, но все ж предположим для смеха:
Что, если эти несчастные к власти придут?!
...В стенах промозглых ответит гранитное эхо.
Аннушка, милая, я для того и завел
Всю эту речь, чтобы нынче, в ближайшее лето,
Вас пригласить на вакации съездить в Орел:
Аннушка, как мне отчетливо видится это!
В августе яблоки, груши, малина - горой:
Верите ль, некуда деть - отдаем за бесценок.
К вашим услугам отличнейший погреб сырой,
Если вам так непременно охота в застенок.
Будете там запрещенные книжки читать,
Ибо в бездействии ум покрывается ржавью.
Каждую ночку я буду вас так угнетать,
Как и не снилось российскому самодержавью!
...Боже, давно ли?! Проснулся, курю в полумгле.
Дождь не проходит, стекло в серебристых потеках.
Что-то творится сейчас на безумной земле -
Там-то не ведают, где ж разглядеть в Териоках...
Видимо, зря я тогда в эмпиреях парил.
Знаете сами, что я никудышний оратор.
Может быть, если бы вовремя отговорил,
Мне бы спасибо сказал Государь Император
Марина Цветаева
Генералам двадцатого года
Сергею
Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса,
И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце оставляли след, -
Очаровательные франты
Минувших лет!
Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, -
Цари на каждом бранном поле
И на балу.
Вас охраняла длань Господня
И сердце матери, - вчера
Малютки-мальчики, сегодня -
Офицера!
Вам все вершины были малы
И мягок самый черствый хлеб,
О, молодые генералы
Своих судеб!
* * *
Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я видела, Тучков - четвертый,
Ваш нежный лик.
И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена...
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна...
О, как, мне кажется, могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать - и гривы
Своих коней.
В одной невероятной скачке
Вы прожили свой яркий век...
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.
Три сотни побеждало - трое!
Лишь мертвый не вставал с земли.
Вы были дети и герои,
Вы все могли!
Что так же трогательно - юно
Как ваша бешеная рать?
Вас златокудрая фортуна
Вела, как мать.
Вы побеждали и любили
Любовь и сабли острие -
И медленно переходили
В небытие.
26 декабря 1913
* * *
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами, -
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами!
3 мая 1915
Белла Ахмадулина
ЗАСТЕНЧИВЫЙ ГЕРОЙ
О мой застенчивый герой,
Ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
Не опираясь на партнера.
К проклятой помощи твой
Я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
Ты скрылся, незаметный глазу.
А в этом сраме и бреду
Я шла пред публикой жестокой.
Вся на виду, вся на виду,
Вся в этой роли одинокой.
О, как ты загадал партнер,
Ты не прощал мне очевидность
Бесстыжую моих потерь,
Моей улыбки безобидность.
И жадно шли твои стада
Напиться из моей печали.
Одна, одна! Среди стыда
Стою с упавшими плечами.
Но опрометчивой толпе
Герой действительный не виден
Герой! Как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.
Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
А сколько боли, сколько, сколько!
ПО УЛИЦЕ МОЕЙ
По улице моей который год
Звучат шаги, мои друзья уходят.
Друзей моих бессмысленный уход
Той темноте за окнами угоден.
О одиночество! Как твой характер крут,
Посверкивая циркулем железным,
Как холодно, ты размыкаешь круг,
Не внемля увереньям бесполезным.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
На том конце замедленного жеста.
Найти листву и поднести к лицу,
И ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
Твоих концертов строгие мотивы,
И мудрая я позабуду тех,
Что умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
Свой тайный смысл доверят мне предметы,
Природа прислонясь к моим плечам
Откроет свои детские секреты.
И вот тогда, из слез, из темноты,
Из бедного невежества былого
Друзей моих прекрасные черты
Появятся и растворятся снова.
* * *
ПРОЩАНИЕ
А напоследок я скажу:
Прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу. Иль восхожу
К высокой степени безумства.
Как ты любил? Ты пригубил
Погибели. Не вэтом дело.
Как ты любил? Ты погубил,
Но погубил так неумело.
????????????????????????????
?????????????????????????
???????????????????????????
?????????????????????
Работу малую висок
Еще вершит, но пали руки
И стаййкою, наискосок
Уходят запахи и звуки.
Анна Ахматова
СЕРОГЛАЗЫЙ КОРОЛЬ
Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
"Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.
Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала седой".
Трубку свою на камине нашел
И на ночную работу ушел.
Дочку свою я сейчас разбужу,
В серые глазки ее погляжу.
А за окном шелестят тополя:
"Нет на земле твоего короля..."
Андрей Вознесенский
Ты меня на рассвете разбудишь.
На порог необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.
Заслонивши тебя от простуды
я подумаю, боже всевышний.
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу.
И качнутся бессмысленной высью
пара фраз залетевших отсюда:
Я тебя никогда незабуду.
Я тебя никогда не увижу.
Не мигают, слезятся от ветра
безнадежные карие вишни.
Возвращаться плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.
Даже если на землю вернемся
мы вторично, согласно Гафизу.
Мы конечно с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.
Эту речку в мурашках простуды.
Это адмиралтейство и биржу
Я уже никогда не забуду.
Я уже никогда не увижу.
Евгений Винокуров
ОНА
Присядет есть, кусочек половиня,
Прикрикнет: "Ешь!" Я сдался. Произвол!
Она гремит кастрюлями, богиня.
Читает книжку. Подметает пол.
Бредет босая, в мой пиджак одета.
Она поет на кухне поутру.
Любовь? Да нет! Откуда?! Вряд ли это!
А просто так:
уйдет - и я умру.
Владимир Высоцкий
БАЛЛАДА О ЛЮБВИ
Когда вода Всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась Любовь -
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было - сорок сороков...
И чудаки - еще такие есть -
Вдыхают полной грудью эту смесь,
И ни наград не ждут, ни наказанья, -
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же - неровного - дыханья.
Я поля влюбленным постелю -
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит - я люблю!
Я люблю, и значит - я живу!
И много будет странствий и скитаний:
Страна Любви - великая страна!
И с рыцарей своих - для испытаний -
Все строже станет спрашивать она:
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...
Но вспять безумцев не поворотить -
Они уже согласны заплатить:
Любой ценой - и жизнью бы рискнули, -
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули.
Я поля влюбленным постелю -
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит - я люблю!
Я люблю, и значит - я живу!
Но многих захлебнувшихся любовью
Не докричишься - сколько не зови, -
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви...
И душам их дано бродить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться - со вздохом на устах -
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья.
Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал, -
Потому что если не любил -
Значит, и не жил, и не дышал!
Александр Дольский
* * *
Как время устроено странно...
Когда хорошо нам бывает,
То время спешит постоянно.
Ах, как это редко бывает...
Свои дела и заботы
Вдруг кто-то для нас забывает
И дарит нам время тот кто-то.
Ах, как это редко бывает...
Он с нами грустит и смеется,
Про жизнь говорит, про погоду.
И за день нам с ним удается,
Что раньше тянулось по году.
А время несется, несется...
Умчится и время, и кто-то,
Кто дорог нам стал почему-то,
И новая будет забота -
Считать и года и минуты...
Тебе и кому-то, кому-то...
А может быть, кто-то вернется
К тому, кто молчит и вздыхает,
И время другое начнется.
Ах, как это редко бывает!
Но в памяти живы мгновенья,
Что жизнь нам порой посылает,
Они неподвластны забвенью.
Ах, как это редко бывает!
А. Кочетков
БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ
-Как больно, милая, как странно
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
-Пока жива - с тобой я буду,
Душа и кровь нераздвоимы.
Пока жива - с тобой я буду,
Любовь и Смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой, любимый,
Ты понесешь с собой повсюду,
Ты понесешь с собой любимый
Родную землю, милый дом.
-А если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой?
А если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
-За расставаньем будет встреча.
Не забывай меня, любимый.
За расставаньем будет встреча.
Вернемся оба - Я и Ты.
-А если я безвестно кану
В короткий свет луча дневного?
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
-Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного.
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном.
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал,
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с Земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча.
И никого не защитила
Рука зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них!
И каждый раз навек прощайтесь.
И каждый раз навек прощайтесь.
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг.
Левитанский
КАЖДЫЙ ВЫБИРАЕТ ДЛЯ СЕБЯ
Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку
Каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе
Щит и латы, посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже, как умею.
Ни к кому претензий не имею:
Каждый выбирает для себя.
Андрей Макаревич
ЗНАЮ И ВЕРЮ
Нас мотает от края до края -
По краям расположены двери:
На последней написано : "Знаю",
А на первой написано: "Верю".
И одной головой обладая,
Никогда не войдешь в обе двери:
Если веришь - то веришь, не зная,
Если знаешь - то знаешь, не веря.
И свое формируя сознанье,
С каждым днем от момента рожденья
Мы бредем по дороге познанья,
А с познаньеи приходит сомненье.
И загадка останется вечной,
Не помогут ученые лбы:
Если знаем - ничтожно слабы,
Если верим - сильны бесконечно.
ПЕСНЯ О КРЫСАХ НА КОРАБЛЕ
Есть в море закон - он стар, как Земля,
Открыт неизвестно где:
Если крысы бегут с корабля - быть кораблю в беде.
Крыса всегда крикнет: "Беда" -
А значит, есть шанс на успех,
За это били крыс всегда,
Но при этом не так, чтоб всех.
Но боцман решил (поскольку был строг)
Серым устроить бой,
И капитану он дал зарок
Всех перебить по одной.
И были матросы против сперва,
Но тот свою линию гнул,
И, кстати, из крыс не ушла ни одна,
Поскольку корабль не тонул.
И поднят парус, и поднят флаг,
Корабль сверкает весь,
И под восторженный шепот зевак
Уходит в далекий рейс.
И вахтенный крепко держал штурвал,
И волны к корме неслись,
И каждый матрос свое дело знал,
И не было в трюме крыс.
Но сутки прочь - стоять невмочь,
А ночью так тянет лечь....
Никто не слышал, как в эту ночь
В трюме открылась течь.
Из тех бы крыс хотя бы одну -
И люди тогда б спаслись,
Но славный корабль пошел ко дну,
Оставшись без верных крыс.
Набей-ка трубку, налей вина,
И выпьем, браток с тобой
За тех, кто первым кричит:"Беда!" -
Спасая корабль свой.
Б.Пастернак
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк маховой.
Только крыши, снег и, кроме
Крыш и снега, - никого.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Но нежданно по портьере
Пробежит вторженья дрожь.
Тишину шагами меря,
Ты, как будущность, найдешь.
Ты появишься у двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
Р.Рождественский
ЭХО ЛЮБВИ
Покроется небо пылинками звезд,
И выгнутся ветки упруго.
Тебя я услышу за тысячу верст,
Мы - эхо,
Мы - эхо,
Мы - долгое эхо друг друга.
И мне до тебя, где бы я ни была,
Дотронуться сердцем нетрудно.
Опять нас любовь за собой позвала,
Мы - нежность,
Мы - нежность,
Мы - вечная нежность друг друга.
И даже в краю наползающей тьмы,
За гранью смертельного круга,
Я знаю, с тобой не расстанемся мы,
Мы - память,
Мы - память,
Мы - звездная память друг друга.
Эльдар Рязанов
Я, словно бабочка к огню
Стремилась так неодолимо
В любовь, в волшебную страну,
Где назовут меня любимой.
Где бесподобен день любой,
Где не страшилась я б ненастья.
Прекрасная страна - любовь,
Ведь только в ней бывает счастье??
Пришли иные времена,
Тебя то тет, то льжешь не морщась.
Я поняла, любовь - страна,
Где каждый человек - притворщик.
Моя беда -не вина,
Что я наивности образчик.
Любовь - обманная страна
И каждый житель в ней - обманщик.
Зачем я плачу пред тобой,
И улыбаюсь так некстати.
Неверная страна - любовь,
Там каждый человек - предатель.
Но снова прорастет трава
Сквозь все преграды и напасти.
Любовь - весенняя страна,
Ведь только в ней бывает счастье.
Вероника Тушнова
Не отрекаются, любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
А ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
Когда в окно ударит вьюга,
Когда припомнишь, как давно
Не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
Не полюбившейся когда-то,
Что переждать не сможешь ты
Трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
Трамвай, метро, не знаю, что там..
И вьюга заметет пути
На дальных подступах к воротам..
А в доме будет грусть и тишь,
Хрип счетчика и шорох книжки,
Когда ты в двери постучишь,
Вбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
И до того я в это верю,
Что трудно мне тебя не ждать,
Весь день не отходя от двери.
Булат Окуджава
Тьмою здесь всё занавешено
И тишина, как на дне.
Ваше Величество, Женщина,
Да неужели ко мне?
Тусклое здесь электричество,
С неба сочится вода.
Женщина, Ваше Величество,
Как Вы решились сюда?
Ах, Ваш приход, как пожарище -
Душно, и не чем дышать.
Ну, проходите, пожалуйста,
Что ж на пороге стоять.
Кто Вы такая? Откуда Вы?..
Ах, я смешной человек.
Просто Вы дверь перепутали,
Улицу, город и век...
А. Блок
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
Юлия Горностай
СВОБОДНА И НЕСЧАСТНА
Я научусь двусмысленным намёкам,
Я научусь смеяться без причины,
Я стану ироничной и жестокой,
Такой, как это нравится мужчинам.
Несложно притвориться равнодушной,
Несложно разукрасить чувства ложью,
Совсем несложно глубже спрятать душу,
Но вот найти её им будет сложно.
Ах как легко, когда никто не нужен!
Но отчего так грустно каждый вечер,
Когда закат готовит небу ужин,
На горизонт намазывая кетчуп…
Н. Заболотский
Не позволяй душе лениться
Чтоб воду в ступе не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, Идень и ночь.
Гони ее от дома к дому
Тащи с этапа на этап
По пустырю, по бурелому,
Через сугроб, через ухаб.
Не позволяй ей спать в постели
При свете утренней звезды
Держи лентяйку в черном теле
И не снимай с нее узды.
Коль дать ей вздумаешь поблажку,
Освобождая от работ,
Она последнюю рубашку
С тебя без жалости сдерет...
И. Тальков
Я ВЕРНУСЬ
Я мечтаю вернуться с войны,
На которой родился и рос,
На руинах нищей страны
Под дождями из слез.
Но не предан земле тиран,
Объявивший войну стране,
И не видно конца и края
Этой войне.
Я пророчить не берусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков
В страну не дураков, а гениев.
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны,
Вернувшейся с войны.
А когда затихают бои,
На привале, а не в строю,
Я о мире и о любви
Сочиняю и пою.
Облегченно вздыхают враги,
А друзья говорят: ты устал...
Ошибаются те и другие:
Это - привал.
Я завтра снова в бой сорвусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков
В страну не дураков, а гениев.
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны,
Вернувшейся с войны.
С войны - вернусь.
Вернусь.
РОССИЯ
Листая старую тетрадь
Расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
Как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
Из мрачной глубины веков
Ты поднималась исполином,
Твой Петербург мирил врагов
Высокой доблестью полков
В век "золотой" Екатерины.
Россия!
Священной музыкой времен
Над златоглавою Москвою
Струился колокольный звон,
Но даже самый тихий, он
Кому-то не давал покоя.
А золотые купола
Кому-то черный глаз слепили:
Ты раздражала силы зла
И, видно, так их доняла,
Что ослепить тебя решили.
Россия!
Разверзлись с треском небеса,
И с визгом ринулись оттуда,
Срубая головы церквам
И славя нового царя,
Новоявленные иуды.
Тебя связали кумачом
И опустили на колени,
Сверкнул топор над палачом,
А приговор тебе прочел
Кровавый царь, великий... гений.
Россия!
Листая старую тетрадь
Расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
Как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
О, генералъская тетрадь,
Забитой правды возрожденье,
Как тяжело тебя читать
Обманутому поколенью.
Россия!
БЫВШИЙ ПОДЪЕСАУЛ
Бывший подъесаул
Уходил воевать:
На проклятье отца
И молчание брата
Он ответил: "Так надо,
Но вам не понять",-
Тихо обнял жену
И добавил: "Так надо!"
Он вскочил на коня,
Проскакал полверсты,
Но как вкопанный встал
У речного затона,
И река приняла
Ордена и кресты,
И накрыла волна
Золотые погоны.
Ветер сильно подул,
Вздыбил водную гладь,
Зашумела листва,
Встрепенулась природа,
И услышал казак:
"Ты идешь воевать
За народную власть
Со своим же народом!"
Он встряхнул головой
И молитву прочел
И коню до костей
Шпоры врезал с досады,
Конь шарахнулся так,
Как от ладана черт,
От затона, где в ил
Оседали награды.
И носило его
По родной стороне,
Где леса и поля
Превратились в плацдармы...
Бывший подъесаул
Преуспел в той войне
И закончил ее
На посту командарма.
Природа мудра!
И Всевышнего глаз
Видит каждый наш шаг
На тернистой дороге.
Наступает момент,
Когда каждый из нас
У последней черты
Вспоминает о Боге!
Вспомнил и командарм
О проклятье отца
И как Божий наказ
У реки не послушал,
Когда щелкнул затвор...
И девять граммов свинца
Отпустили на суд
Его грешную душу.
А затон все хранит
В глубине ордена,
И вросли в берега
Золотые погоны
На года, на века,
На все времена
Непорушенной памятью
Тихого Дона.
На года, на века,
На все времена
Непорушенной памятью
Тихого Дона.
